Директор Центра толерантности Еврейского музея в Москве Анна Макарчук – автор проекта против буллинга в школе «Каждый важен». Проект получил поддержку Фонда в рамках конкурса «Музей 4.0». В интервью Анна рассказала о своем профессиональном пути, социальной составляющей проекта, а также способах вовлекать посетителей музея в честный и открытый диалог с собой и друг с другом.

Анна, расскажите немного о вашем профессиональном опыте. Как все начиналось? Почему вы решили заниматься музейной деятельностью, и что вдохновляет вас сейчас?

Я пришла работать в Еврейский музей за полгода до того, как он был официально открыт, десять с половиной лет назад. До этого я работала в бизнес-консалтинге, работа мне нравилась, но со временем я стала размышлять, во имя чего я работаю. А когда вот так задумываешься о чем-то, вселенная обязательно присылает ответ. 

Однажды мне позвонили коллеги и сказали, что открывается Еврейский музей. Я, конечно, обрадовалась, но не поняла, как это относится ко мне. На тот момент я и представить не могла, что моя жизнь будет связана с музейной деятельностью. Выяснилось, что в этом замечательном музее планируется открытие Центра толерантности. Тогда я подумала: «Это оно». Было довольно страшно начинать: в стране еще не было «центров толерантности», это был прыжок в неизвестность, но я подумала, что, если сейчас не сделаю этого, буду всю жизнь жалеть. И жалела бы, зная, каким прекрасным получился центр. Я до сих пор не понимаю, музейная ли эта деятельность, но вижу, как нам повезло, что мы работаем именно в Еврейском музее. В этом есть особая миссия: чтобы не допустить повторения холокоста, мы должны быть человечнее, толерантнее, добрее. Центр не занимается напрямую проблемой антисемитизма, не имеет содержательного отношения к какому-либо этносу, наша задача — вселять в каждого человека веру в то, что он способен менять тот мир, до которого может «дотянуться», делать его таким, в каком он сам хотел бы жить.

Как вам кажется, в чем заключается основная функция современного музея? 

Музеи переживают процесс самопознания, и, кажется, сейчас они не столько про то, какими мы были, а про то, какими мы должны быть, какими хотим быть. Все остальное – способ поговорить об этом. При этом в музее может не быть громких мероприятий. Большое заблуждение – думать, что главные события музея происходят внутри него. Главное происходит в голове у человека, который пришел в музей. Наша задача – помочь этому событию случиться, и мы можем сделать это только при помощи диалога. Поэтому, в моем понимании музей – это пространство, в котором человек может поговорить с собой, со своим прошлым, осознать, каков он и каким хочет быть. 

Музей – это флагман социальных изменений, то место, в котором создаются новые нормы и правила, в котором рождается новая этика в самом хорошем смысле этого слова. В музее работают люди – это важно. И эти люди должны думать про людей, которые туда приходят, и про те «события», которые произойдут в их головах. Музей – это о людях, людьми и про людей.  

Расскажите, пожалуйста, о проекте, который стал победителем конкурса Фонда Потанина «Музей 4.0», о его социальном измерении.

В 2022 году Еврейскому музею исполнилось 10 лет. На наши занятия приходило и приходит множество школьников и педагогов, мы общаемся с ними каждый день, и понимаем, что есть достаточно активный запрос системы образования на то, чтобы нормализовать психологический климат в классе. Мы создали антибуллинговые занятия для школьников и педагогов и поняли, что уперлись в некий потолок. Буллинг происходит в школе, и работать с ним, будто бы нужно там, но этого недостаточно. Есть еще и большой мир, в котором во внешкольное время живут школьники и родители. Есть тема домашнего насилия, как между партнерами, так и между детьми, есть интернет, который очень агрессивен, есть травля на работе — все взаимосвязано, одно порождает другое. К примеру, человек, столкнувшийся с травлей на работе, это тот же самый человек, который приходит домой и общается со своими детьми. И это те самые дети, которые приходят в школу и общаются с одноклассниками.

Проект «Каждый важен», получивший поддержку Фонда, направлен на профилактику конфликтов и травли в школе. Сложность заключается в самой теме: насилие – это плохо, но это и так понятно, что еще нового можно сказать? Мы думали, каким образом презентовать эту тему, и нашли классический для нашего музея способ – применение цифровых технологий.

Каким получился проект?

Мы решили, что сделаем выставку, и она будет цифровой, но не могли придумать, как ее «очеловечить». В итоге родилась идея разделить проект на две части: первой стала выставка, второй – диджитал-вовлечение. Вместе с нашим партнером «Такие дела» мы запланировали снять фильм, в основу которого легли 12 историй людей, которые перед камерой отрефлексировали свой опыт насилия в разных ролях: жертвы, агрессора или свидетеля. Мы записали 12 глубинных интервью – огромное количество часов записи, большая психологическая работа. В процессе происходила трансформация, начали возникать новые идеи. Например, решили предложить зрителям возможность совместного просмотра с близким человеком. Дело в том, что продакшн попал на период пандемии, когда мы все оказались в той или иной мере отрезанными друг от друга. На сайте мы продумали опцию для совместного просмотра: создается сеанс, немного напоминающий формат Zoom, в нем есть голос-проводник, который сопровождает человека по цифровому пространству. Фильм можно в любой момент остановить и обсудить. Разговор – это очень важно, и он далеко не всегда может случиться в музее, в публичном пространстве, поэтому мы создали безопасное для этого место. 

Итак, первая часть проекта – это выставка, вторая – фильм, а третью составляющую, не менее важную, мы называем «бесконечность»: это истории, которые рассказали нам наши пользователи и посетители. Третью часть проекта мы запустили еще до того, как открыли выставку. Для этого мы построили специальную комнату, похожую на кокон или шалаш. Нам хотелось всеми способами создать безопасное пространство, в которое человек может войти и поделиться своим опытом. Там можно записать видео от своего лица, или аудио — в этом случае история получается полностью анонимной. Она попадает в «бесконечность» и становится доступной для любого пользователя как на выставке, так и в цифровом проекте, и эти истории появляются там постоянно. Некоторые из них оказались для меня гораздо более трансформирующими, чем те 12, что легли в основу фильма. Идея проекта в том, чтобы не быть назидательными: нам не хотелось говорить об очевидном, но хотелось создать пространство для безопасного и честного диалога.

Изучали ли вы аудиторию проекта? Кто в основном приходил в музей и интересовался темой?

В основном это люди 25-45 лет, самые разные. Также в рамках образовательной программы выставки к нам на антибуллинговые занятия приходило очень много школьников, и мы, помимо большой программы по буллингу, сделали для них занятия по кибербуллингу. Отдельно создали интерактивную программу по моббингу – травле на работе. Это еще более теневая история, чем буллинг. В месте, где человек работает, могут происходить некомфортные, но нормальные, по его мнению, события – это тоже травля. Занятий для взрослых мы провели меньше, чем для детей, но отметили при этом, что более подготовленной к восприятию таких программам оказалась сфера образования.

Как оценить социальный эффект проекта? Какие инструменты для этого вы использовали?

Мы проводили анкетирование педагогов и посетителей выставки, делали измерения. Анкета показала нам то, что можно увидеть с помощью такого инструмента, но, честно говоря, я скептически отношусь к подобным исследованиям, особенно, когда работаешь с теневой историей, когда задача проекта – это социальные изменения. Тем не менее, я замечаю кое-какие маркеры в обществе: нам стали чаще задавать вопросы на эту тему, крупные компании стали проводить события, посвященные моббингу.

Есть и цифровые показатели проекта – это более релевантный способ оценки результата. Открытыми лекциями было охвачено порядка 50 тысяч человек. Мы периодически проводим оценку эффективности, чтобы посмотреть, по-прежнему ли это интересно людям. Еще один важный показатель – создание партнерств, когда другие организации планируют стратегию своей работы, включая нашу повестку в свои задачи. Мы еще никуда не пришли, а только идем, но присоединяющиеся к нам партнеры – это важно. Также многие люди пишут нам на почту, благодарят за проект, и эти прикосновения для нас очень дороги.

Расскажите немного об опыте участия в конкурсе Фонда? Какие впечатления остались?

Для нас, как и для всего мира, период, на который пришлось наше сотрудничество, период пандемии, был очень сложным. Не знаю, осталась бы я работать в музее, если бы не было этого проекта и поддержки Фонда. Честно говоря, для меня это был первый опыт взаимодействия с грантодающей организацией, общаясь с которой, чувствуешь, что по ту сторону находятся люди. Важен и сам подход, ведь поддерживая проект, Фонд не ограничивается им, а стремится помочь организации стать эффективнее. В ходе работы я замечала изменения, видела новые смыслы, которые приобретает музей, новый опыт, который помогает нам становиться лучше. В прошлом году, когда наш проект подошел к концу, мы не стали подаваться на новый конкурс Фонда – у нас не было подходящей по значимости идеи. Мы решили пропустить год, потому что ему предшествовали очень насыщенные полтора. Но в этом году обязательно снова попробуем свои силы.